Труды по теме «Техносоциальная формула общества»

Основу, главное содержание глобализации, как интеграции, формирования единой системы общества, составляет борьба, присоединение, насаждение, распространение тех или иных элементов, установление господства друг над другом, а не их взаимовыгодное объединение. Объединение одних, как правило, направлено против других. В каких бы формах ни шел процесс глобализации, ее движущей силой остается борьба за выживание, понимаемая не как уничтожение конкурента или вытеснение его из жизненного пространства, а как превращение одних в средство существования других. Следовательно, и сотрудничество, и соперничество являются средством борьбы за выживание, – такова объективная диалектика социальной жизни.
Провозглашение лозунга цивилизованных отношений, подразумевающего отказ от насилия, объективно выгоден лидирующим общностям, получающим дополнительные ресурсы за счет неэквивалентного обмена. У отстающих общностей нет иного выхода, кроме как протестовать против такой дискриминирующей системы, и если бы не угроза возмездия в той или иной форме, они бы воевали открыто, а не прибегали к террору, который, в конечном счете, оказывается в руках не бедных и обездоленных, а в распоряжении богатых претендентов на мировое лидерство. Здесь ясно одно – насильственную борьбу за выживание не предотвратить.

В глобальном мире отношение лидерства и отсталости общностей одновременно предполагает отношение господства и подчинения. Насилие, связанное с ним, страшно своей неотвратимостью. В отличие от природы, где жертва может спрятаться, убежать от преследования, в глобальном мире некуда убегать и негде прятаться, в нем можно только бороться и либо побеждать, либо терпеть поражение. Глобализация надвигается на недостаточно устоявшиеся общности и недостаточно уверенных в себе индивидов, она представляется им источником опасности, грозящей раздавить. По мере увеличения своей массы общество приобретает все более тотальный характер. Деятельность спецслужб, организованная преступность и экстремистский терроризм полностью пронизывают и контролируют общественный организм, делая поднадзорной и уязвимой жизнь каждого человека, которому негде скрыться от этой тайной и явной всепроникающей публичности. Глобальное общество является тотальным по своей изначальной сути.
В основе глобализации, как объективного общественного процесса, в соответствии с техносоциальной формулой общества лежит борьба за выживание, являющаяся двигателем социального прогресса. Глобализация является следствием, результатом этой борьбы, а не наоборот. Поэтому альтернативные модели глобализации типа «мировой коммунизм» или «мировой капитализм» методологически столь же бесплодны, как и всякого рода футурологические пророчества. Мы не можем знать, как пойдет этот процесс, но мы должны знать его закон.

Объективный закон существования людей в окружающей природной среде тот же, что и закон существования живых организмов в среде обитания, а именно: выживание. Никакого особого предназначения общества в природе нет, и это следует признать, если не покидать естественнонаучных позиций. Человек и животное совершенно одинаковы по статусу потребителей ресурсов среды, и людей отличает лишь то, что, во-первых, их отношения строятся на основе производственно-природного равновесия, когда природная среда, благодаря труду, используется универсально, и сфера материального единства общества и природы постоянно расширяется; во-вторых, столь же универсален и предмет их отношений, не ограничивающийся, как у животных, пищей и брачностью; в-третьих, отношения между людьми осуществляются в виде осмысленных действий на основе нормативно-ценностной ориентации и с использованием технических средств воздействия. Разумеется, указанные различия являются качественными, но они касаются только способа освоения ресурсов природной среды и способа регулирования отношений по поводу их потребления; сам же закон отношения к среде и к себе подобным одинаков для всех живых существ, независимо от того, являются они разумными или нет. Определение этого закона и реконструкция механизма его действия могут рассматриваться в качестве ключа к объяснению возникновения социальности, поскольку здесь находится та клеточка в отношениях самой природы, из которой образуются и развиваются дальше социальные отношения.

Централизм обеспечивает верховенство общего интереса над частным, то есть существование общности, как целого. Формы властной организации исторически многообразны, будь то личная власть вождя, монарха, президента – диктатора или парламента. В этом смысле централизму нет альтернативы, и все различия между социализмом и капитализмом представляют собой нечто вторичное.
Для России централизм есть историческая необходимость как в плане установления и поддержания единых норм общественной жизни (правил игры) внутри, так и для обеспечения внешних благоприятных условий ее существования. Однако эта объективная необходимость централизма в России, связанная с ее особенностями как интегрированного целого, никак не может перекрыть его объективного отрицания, связанного с неспособностью обеспечить эффективное управление дифференцированным целым. В данной неразрешимой проблеме выбора между централизмом и либерализмом, пожалуй, и состоит историческая безысходность российской общности.

Отличие человеческого существования от животного, в конечном счете, сводится к выживанию за пределами естественно-природного равновесия, благодаря способности человека находить дополнительные ресурсы в окружающей природной среде. Но главным таким ресурсом, изначально-обязательным и исторически-всеобщим, явился человеческий труд, но не самого человека, а другого человека, т.е. чужой человеческий труд, созданная самой природой готовая рабочая сила. И только при наличии такой (чужой) рабочей силы оказалось возможным использовать другие предметы и процессы природы. Образно говоря, для того, чтобы “поймать” силы природы и заставить их “работать”, человек должен был сначала поймать другого человека и заставить его трудиться. Следовательно, стержневую основу так называемого технического прогресса, понимаемого как прогресс в подчинении природы человеку, составляет прогресс в подчинении человека человеку. А поскольку “оба” человека – разумные существа, то это стремление превратить другого в свое средство сугубо взаимно, а потому и технический прогресс в этом плане двусторонен, симметричен, что наглядно выражается в непреходящем соревновании снаряда и брони, замка и отмычки и т.п.
Цивилизованный человек обладает интеллектом, его поведение регулируется нормативностью, вырабатываемой, обговариваемой, обеспечивающей опосредованность, произвольность поведения. В этом, прежде всего, и выражается субъективность. Образуется треугольник: интеллект, цели, нормативы, – вот содержание человека.
Итак, в общественной жизни человека есть цели и нормы. Интеллект – это условие нахождения средств жизни в рамках общественных нормативов и индивидуальных возможностей. Соответственно, общество, как бы это ни казалось унижающим человека, есть совместно функционирующие организмы, наделенные интеллектом (разумом) и субъективностью, т.е. осознанностью своих индивидуальных интересов и переживанием по поводу их реализации во взаимодействии с другими индивидами.

Человеческая жизнь, как особый способ существования живого, с ее опорой на интеллект, есть безрезультатный бунт против природы. В этом плане человеческая жизнь бессмысленна. В рамках теологического рассмотрения она представляет собой вызов Богу. А в той мере, в какой одна, состоявшаяся человеческая жизнь, имеет своим источником другую, несостоявшуюся человеческую жизнь, она не только бессмысленна и греховна, но и преступна. Субъективность задает мотив и оправдание этого преступления, интеллект является его орудием, он бессилен в определении смысла и оправдании преступления. В обществе нет ни земного, ни небесного Высшего суда, в обществе вообще нет ничего, кроме совместно живущих индивидов, наделенных интеллектом и экзистирующих по поводу борьбы за существование.
Однако, несмотря на то, что человеческая жизнь бессмысленна, греховна и преступна, она прекрасна, что является ее главным и единственным оправданием. В этом и состоит экзистенция, содержание субъективности.

Петр ввел Россию в мировой социальный процесс, вот уже три столетия она является его активным участником и преследует свои собственные интересы. Особенность, возможно, главная, этого участия состоит в том, что в периоды мировых катаклизмов Россия всегда была кому-то нужна в качестве союзника и приносила своему союзу победу. Однако в устойчивой мировой структуре Россия, как правило, оказывалась неким инородным телом, без которого не обойтись и которое всем мешает.
Нынешний процесс глобализации означает вхождение мира в неравновесное устойчивое состояние, динамическое равновесие, являющееся одновременно состоянием перманентного кризиса. Соответственно, положение России в этом мире двойственное, противоречивое. Россия впервые в своей истории оказалась в открытом мире, будучи открытой сама, и угроза растворения в нем вполне реальная. Следовательно, Россия должна самоидентифицироваться, определить себя и свое место в окружающем мире, то есть принять решение, сделать свой исторический выбор, выработать модель собственного развития.

Жизнь, как борьба за существование, требует оправдания, обоснования, ибо борьба за свою жизнь, так или иначе, есть борьба против другой жизни, каждый член общности находится в условиях определенной нормативности, обязывающей его, принуждающей всей силой морали и права к определенным действиям, в том числе к жертвенности. Без этой нормативности общность не сможет противостоять давлению со стороны других общностей и вообще решать задачи по выживанию. Данная нормативность реализуется на основе определенной целевой модели, называемой национальной идеей, именем которой индивида можно побуждать, а при необходимости – принуждать, к соответствующим действиям, вплоть до актов самопожертвования.
Национальная идея есть определенное состояние духа, переживание, внутренний порыв, устремленность, готовность к действию. Предметное содержание идеи составляет собственный образ, идеальная модель своего существования, бытия, на реализацию которой направлена устремленность, внутренний порыв (с реализацией которой связано состояние духа, переживание). Это не обязательно личная готовность индивидов к практическому действию, но это одобрение, согласие, поддержка реальной устремленности, готовности к действию других, солидарность; это отсутствие внутренних мотивов, оснований для открытого сопротивления принуждению к определенному действию, невозможность явного несогласия и т.п.
Трезво оценивая наши (каждого из нас) отношения с Россией, следует признать, что Россия не нуждается в нашей любви хотя бы потому, что это мы нуждаемся в ней. Точнее говоря, мы нуждаемся друг в друге, ибо нам не дано иного, как только жить вместе, что и означает жить в России, а любить и уважать Россию означает любить и уважать самих себя.
Российская национальная идея в конечном счете – это мечта о великой России, составляющая главный вектор российской политики. При этом величие (великодержавность) не является и никогда не было ее самоцелью, но оно всегда остается неким долгосрочным ориентиром в решении текущих проблем, вечно запутанных и противоречивых. Модель великой России по сути никогда не переходила из разряда абстрактно-стратегических в разряд конкретных, точно просчитываемых целей, но всегда служила необходимым средством решения проблем реальной действительности.
Существование национальной идеи связано, прежде всего, с существованием определенной власти. Чем больше власть централизована, тем больше она нуждается в национальной идее, и тем более захватывающей, сильной по своему воздействию на сознание людей должна быть эта идея. Национальная идея централизованного общества необходимо превращается в государственную идеологию, задающую характер нормативности всей общественной жизни. Соответственно, в либеральном обществе национальная идея обычно ограничивается сферой общественной психологии и имеет статус предрассудка.
В России власть больше, чем власть. Власть в России – это все.

Понятия равновесия-неравновесия являются ключевыми в концепциях развития природных и общественных систем. Как известно, противоположность равновесия и неравновесия относительна – в реальных взаимодействиях они постоянно переходят друг в друга. Всеобщим законом здесь является то положение, что существование одной системы, сохранение ею своей организации, равновесного состояния базируется на дезорганизации среды, разрушении других систем, что в конечном счете при исчерпании внешнего ресурса ведет и к гибели данной системы.
Функционирование и развитие общества характеризуется производственно-природным равновесием в рамках системы “общество-природа”, определяемым циклически меняющимися типами материально-технического развития. На основе производственно-природного равновесия устанавливается определенное социально-производственное равновесие, а далее – социально-политическое и социально-культурное, в том числе духовное равновесие. Последнее воплощается в наличии у людей постоянной целеустремленности в направлении недостижимого состояния удовлетворенности своим бытием. Духовное равновесие достигается на основе напряжения борьбы, которое придает смысл человеческой жизни и при прекращении которой жизнь обессмысливается и угасает.
Все вместе составляет равновесие общества как целостной системы.

В условиях глобализации существования общества понятие национальной безопасности перешло из разряда периодически употребительных в группу обязательных понятий, с помощью которых оценивается состояние какой-либо общности (нации, страны, этноса и т.п.) с точки зрения возможностей ее выживания. При этом решающее значение имеют факторы окружающей социальной среды, т.е. взаимодействия с другими общностями, а не с природой.
Способ взаимодействия и вообще соотносимость общностей друг с другом определяется присущей каждой из них долговременной геоисторической и характерной для текущего этапа развития техно-социальной формулой, складывающейся из географических, демографических, технологических, социально-культурных, геополитических факторов.
Проблемы национальной безопасности России в данном плане имеют еще и региональный аспект, поскольку отношения между ее регионами как субъектами Федерации по сути дублируют межобщностные отношения в мире. Перепады уровней развития регионов весьма велики, их техно- социальные формулы существенно различны.

Главное социальное отношение господства и подчинения, бытие людей в отношениях друг с другом в качестве цели и средства составляет столь же необходимое условие осуществления материального производства, как и техника, – это две равноправные и неразрывно связанные стороны процесса производства. Данное общественное отношение “цели и средства” само по себе, как таковое, не зависит от уровня материально-технического развития и всегда остается базовым элементом любой социальной системы. В ходе технического прогресса меняются лишь его исторические формы, и именно в этих пределах детерминации можно говорить об определяемости производственных отношений характером и уровнем развития производительных сил. Что касается социальных революций, то они сводятся к перераспределению мест в системе социальной дифференциации, не будучи в состоянии упразднить ее в принципе.

Основным итоговым результатом предшествующего развития общества, как в плане его всеобщей истории, так и с точки зрения завершения текущего столетия, является становление глобального человечества как целостной системы материально-технического, социально-политического и духовно-культурного взаимодействия. Понятие глобальности означает здесь достижение обществом некоторого предельного состояния, возможного при существующем способе жизнедеятельности.
Рост общественного богатства происходит по схеме построения печально известной финансовой пирамиды, поддерживаемой увеличивающимся притоком новых вкладчиков, то есть за счет расширения такого же притока дополнительной рабочей силы на основе расширенного воспроизводства народонаселения. Но, в отличие от абсолютной предельности размера пирамиды в соответствии с числом потенциальных вкладчиков, рост общественного богатства не имеет какого-либо достоверно установленного предела в силу отсутствия достоверно установленных пределов ресурсного потенциала природы.
Однако в любом случае цивилизация, как способ общественной жизни, себя исчерпала. При этом понятие постцивилизации не вписывается в исторический ряд «дикость-варварство-цивилизация». Данное понятие предполагает снятие подобной этапности, лишение общественного развития статуса прогресса и вообще направленности.

Понятие постцивилизации логически необходимо возникло в ходе последовательного теоретического анализа целостной модели глобального общества, конструируемой в соответствии с принципами социальной относительности. Разумеется, в конечном счете, оно отражает действительные процессы, имеющие место в объективной социальной реальности и указывающие на очередной переход общества в иную фазу его развития. Однако даже самое широкое эмпирическое обобщение этих процессов вне формулы социальной относительности, – исходного пункта одноименной теории (Горюнов В.П. Теория социальной относительности: Методологические проблемы построения целостной модели общества. – М., 1993. С.256.), – не вывело бы на сколько-нибудь методологически значимое понятие постцивилизации. Следует, правда, оговориться, что дело не в термине как таковом, – пусть это будет суперцивилизация или мегацивилизация, – важно, что речь идет о качественно новом состоянии социума, не вписывающемся в систему современных представлений о цивилизации и противостоянии ей по ряду существенных показателей.

Социальное знание еще не приобрело вид научной картины общества, подобной естественнонаучной картине природы, и не обладает теоретическим единством, базирующимся на некотором объективном основании; пока еще не построена фундаментальная, опирающаяся на естествознание социально-теоретическая модель общества, показывающая развитие всех сфер общественной жизни в их целостности, с позиции единых принципов и законов. Вместе с тем выработка экономической и технической политики все больше требует фундаментальной научно-теоретической проработки вопроса о естественноприродных основаниях общественной жизни, научное объяснение которых позволяет подняться до научного объяснения всей общественной жизни, осуществить исследование общественного развития во всей его целостности, строго выдерживая единую логическую последовательность, что является критерием научности.
Материально-техническое развитие позволяет осуществить абсолютный рост производства средств жизни и численности народонаселения, но ни при каких обстоятельствах не может устранить данное неравенство (затрачиваемый труд – всегда больше, чем результат). И если эффективность труда изначально имеет отрицательное значение, когда расход рабочей силы изначально выше полученного результата, то для осуществления производства недостаточно покорения сил природы, необходимо еще покорение сил другого человека, превращение его всего лишь в говорящее орудие. Весь вопрос, стало быть, сводится к распределению мест в системе социальной дифференциации, а не к ее отмене.